Приходи с интересными идеями и находками (без спама)
Список форумов 2-й Храм-на Скале

2-й Храм-на Скале"Aml Pages"- редактора

Обо всём на свете, кроме того, к чему не прикасаемся
 
 FAQFAQ   ПоискПоиск   ПользователиПользователи   ГруппыГруппы   РегистрацияРегистрация 
 ПрофильПрофиль   Войти и проверить личные сообщенияВойти и проверить личные сообщения   ВходВход 

Открытый портал интересного и требующего осмысления. Приглашаем посмотреть и поучаствовать. Всех, кому любопытно всё
не Венеры русского художника Михаила Ларионова

 
Начать новую тему   Ответить на тему    Список форумов 2-й Храм-на Скале"Aml Pages"- редактора -> 02_Художники
Предыдущая тема :: Следующая тема  
Автор Сообщение
Jurgen
ArhiTektor

   

Зарегистрирован: 22.11.2008
Сообщения: 21661

СообщениеДобавлено: Вт Сен 01, 2020 7:45 pm    Заголовок сообщения: не Венеры русского художника Михаила Ларионова Ответить с цитатой


URL:


Как русский художник-авангардист взорвал представления о женском портрете и семейных отношениях

В Новой Третьяковке открылась крупнейшая ретроспектива Михаила Ларионова.

Работы одного из ведущих представителей русского авангарда рассредоточены по миру,
поскольку долгое время он прожил за рубежом.

Впервые его ключевые циклы «Венеры» и «Времена года» соберутся в одном месте.

Михаил Ларионов родился в 1881 году в Тирасполе (тогда — город Российской империи),
в 10-летнем возрасте с семьей переехал в Москву и поступил в Реальное училище К. П. Воскресенского,

а затем — в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, где учился у Валентина Серова и Исаака Левитана.

Еще будучи студентом, Ларионов стал одним из наиболее активных деятелей московского авангарда, с успехом выставлялся, участвовал во множестве проектов.

В 1907 году картину совсем еще молодого художника «Весенний пейзаж»
приобрела Третьяковская галерея — настоящее признание!

Впрочем, индивидуальный стиль Ларионова тогда еще только формировался,
художественные открытия, вписавшие это имя в историю искусства, случились позже — в начале 1910-х.

И связаны они были с изображением обнаженной натуры.

От Леды до Олимпии


Вплоть до XIX века было не так много ситуаций, которые позволяли художнику изобразить обнаженную женскую натуру.

Полная нагота была связана, как правило, с античной мифологией.

Благодаря той свободе, с которой древние греки и римляне описывали приключения своих богов,
живописцы могли порадовать и себя, и заказчика фривольными образами.


«Леда и лебедь» художника Леонардо да Винчи

Достаточно вспомнить многочисленные вариации на тему соблазнения Леды Юпитером в образе лебедя,

а также практически все сюжеты с Венерой («Рождение Венеры» Боттичелли, «Венера и Адонис» Тициана, «Спящая Венера» Джорджоне и др).


«Леда и лебедь» художника Питера Пауля Рубенса

Кстати, «Леда и лебедь» — редкий пример ню у Леонардо да Винчи.

Сама картина до нас не дошла, но сохранились эскизы, а также множество копий и подражаний, выполненных учениками мэтра.

Позже сюжет с разной степенью откровенности воплощали Микеланджело, Веронезе, Рубенс, Буше, и всегда в этом читался явный эротизм.

И все же привязка к мифологии или Библии (Адам и Ева) оставалась непременным условием полной женской наготы.

Все взорвал Эдуард Мане.



Его «Олимпия», написанная в 1863-м и выставленная в 1865 году, произвела грандиозный скандал, хотя, глядя на это вполне реалистическое, изысканное полотно сегодня,

нам сложно с ходу понять, что же так шокировало парижскую публику.

Действительно, композиция «Олимпии» во многом повторяет «Венеру Урбинскую» Тициана,
включая позу и «открытость» лежащей прелестницы.

Но в том-то и было новаторство, что Мане не «прятался» за Овидия и Гомера.

Более того, его героиня — куртизанка.
И ее прямой, дерзкий взгляд на зрителя воспринимается иначе, нежели чуть застенчивая полуулыбка Венеры,

— как вызов женщины, осознающей свою сексуальность и использующей ее.

В последней трети XIX и начале XX века женские ню стали бесконечно разнообразными.










Так, у Зинаиды Серебряковой это лишенное прямого сексуального подтекста изображение крестьянских девок,
для которых нагота — естественна («Баня»).




А у Густава Климта — воплощение изломанной чувственности модерна («Змеи», «Обнаженная истина»).

Широко известна его же графика — в ней художник, не скованный общественными приличиями, зачастую балансировал на грани между эротикой и порнографией.

Фото: commons.wikimedia.orgКартина «Водяные змеи II» художника Густава Климта



Однако у Климта же наметилась другая тенденция, которая и станет доминирующей во втором десятилетии XX века:
рисовать женское тело не прекрасным, а отталкивающим;

сознательно нарушать каноны красоты.

Теперь ню — не просто услада для мужских глаз и тайное потворство инстинктам,

а выражение душевного состояния — даже не модели, а живописца и всей эпохи.

Именно в творчестве Климта и, в большей степени, его младшего товарища Эгона Шиле



сформировался экспрессионизм — художественный ответ на мрачные предчувствия грядущего апокалипсиса и ужасы Первой мировой войны.










Фото: The Albertina Museum, ViennaКартина «Эгон Шиле и обнаженная модель перед зеркалом»


Самые откровенные акварели австрийского гения — не возбуждающие, а пугающие угловатой диссонантностью поз,

неестественностью цветовой и анатомической.

Параллельно с Шиле экспериментировал и Пикассо:
в «Авиньонских девицах» (оригинальное название — «Философский бордель»)

он, как и Мане, изобразил дам полусвета, но исказил лица и нагие фигуры, превратив их в геометрические конструкции.
Так родился кубизм.




Картина «Авиньонские девицы» художника Пабло Пикассо


Возведение в квадрат

В общем, к началу 1910-х годов обнаженную женщину можно было изображать в каком угодно контексте
— сюжетном, стилевом, эмоциональном.

Конечно, эксперименты всё равно вызывали скандалы — например, как только не упражнялись критики после показа портрета
Иды Рубинштейн кисти Валентина Серова.

Отмечали неестественную худобу танцовщицы, трупный оттенок ее кожи…

И всё же было чувство, что теперь уже допустимо если не всё, то почти всё.

Новый миф


На этой богатой, эстетически разнообразной почве и появились ню Ларионова.

За 1912 год он создал ряд полотен с изображением обнаженных женщин, и большинство из них получили название со словом «Венера»:

«Солдатская Венера», «Еврейская Венера», «Кацапская Венера», «Венера»
(также известна по надписям «Венера Михаил»).







Кроме того, сохранился карандашный эскиз еще одной картины, которая так и не была написана, — «Венера негритянская».


Картины «Кацапская Венера» художника Михаила Ларионова (слева)
и «Венера Урбинская» художника Тициана

Безграничный авангард

В Салониках будут изучать и демонстрировать русское искусство начала XX века

В своих «Венерах» Ларионов, конечно, вступает в диалог с Тицианом и Джорджоне.

Героини лежат на кровати, опираясь на высокие подушки, их взгляд направлен либо на зрителя, либо немного вбок,

но ни тени стыдливости у них нет.

Напротив, листок, закрывающий лоно еврейской Венеры,
выглядит издевкой над традицией изображения Евы.

Пародией на ренессансный мифологизм читаются и сами названия, поскольку ничего божественного
и даже просто возвышенного у ларионовских дам не заметно.

Но вместе с тем, если Серов и Климт, Шиле и Пикассо сознательно очищали женскую наготу от естественной притягательности,

Ларионов, наоборот, возвращает моделям эротизм, воспевает сочные формы своих «венер»,
поданные с залихватским жизнелюбием.

Это не эстетское экспериментаторство богемы, а грубоватое, утрированное воплощение солдатской, мещанской мечты.


Картина «Солдатская Венера» художника Михаила Ларионова


Опубликованы неизвестные документы русского авангарда
«Архив Харджиева» содержит тексты и письма Казимира Малевича, Эль Лисицкого и Михаила МатюшинаЕсли до XIX столетия художники воспевали возвышенную красоту тела, во второй половине века эмансипировали сексуальность, а в начале XX и сексуальность, и красоту наготы было решено «отменить», то в 1910-х годах Ларионов снова дарует обнаженной женщине сексуальность, но не привязывает ее к идеальным стандартам красоты. На фоне современных дискуссий о «боди-позитивизме» этот подход выглядит особенно актуальным.

Особняком в этом ряду стоит «Венера» («Венера Михаил»). Хотя полотно и примыкает к той же серии — как сюжетно, так и хронологически, однако оно открывает новые горизонты, причем не только в искусстве Ларионова, но и в мировой живописи. Эта «Венера» близка персонажам ларионовского цикла «Времена года». Анатомическое подобие, которое было в других «Венерах», здесь сменяется символическим образом, нарочито наивным и оторванным от реальности.



Картина «Венера» художника Михаила Ларионова

Зельфира Трегулова: «Наша выставка — об искусстве судьбоносных лет»
Гендиректор Третьяковской галереи — об экспозициях к столетию революции и пророчествах русского авангардаЭлементы пародии на Венер прошлого остаются (причем можно усмотреть здесь и иронию над собственными «национальными» Венерами), но любые связи с анатомией исчезают окончательно: трехмерность (пусть даже «неправильная») сменяется двухмерностью, а все фигуры выглядят будто детскими рисунками. Вкупе с радостно-желтым фоном и общим светлым колоритом это сообщает картине какой-то фантастический солнечный оптимизм.

В работе «Венера» появляется еще один важнейший элемент: текст. Помимо изображения фигур и фона, здесь присутствует надпись — такая же нарочито корявая, детская: «Венера Михаил». Сложно поверить, но Ларионов, пожалуй, первый художник, который стал использовать текст как визуальный и концептуальный элемент картины.

Более полувека спустя текст поверх изображения (или даже вместо него) станет одним из главных художественных приемов родоначальника московского концептуализма Ильи Кабакова. И есть несомненный символизм в том, что Третьяковка проводит ретроспективу Кабакова «В будущее возьмут не всех» параллельно с выставкой Ларионова.

Впрочем, на картине «Венера» текстовый элемент фигурирует, скорее, декоративно и не несет концептуальной или формообразующей нагрузки. Иное дело — цикл «Времена года», созданный в том же 1912-м.



Фото: Париж, Центр ПомпидуСерия «Времена года (новый примитив). Осень» художника Михаила Ларионова. 1912


Четыре разноформатных полотна символизируют четыре времени года.

Каждая композиция разделена на столько же неравных прямоугольников, внутри трех из которых — плоские двухмерные изображения, а четвертый отдан под текст.

«Осень счастливая блестящая как золото с зрелым виноградом с хмельным вином» — гласит одна из них. «Весна ясная прекрасная с яркими цветами с белыми облаками» — значится на другой... Лубочность текста подчеркнута его написанием — без знаков препинания, с «неправильными» переносами и будто бы случайными цветовыми акцентами.



Фото: Государственная Третьяковская галерея
Серия «Времена года (новый примитив). Зима» художника Михаила Ларионова. 1912


Та же нарочитая наивность характерна и для центральных фигур каждого полотна: это обнаженные дамы в окружении ангелочков, птиц и деревьев.

Впрочем, их нагота — совершенно условна.

От ню эротического Ларионов приходит к ню символическому, от мужского взгляда на модель (пусть даже и с оттенком карикатурности) к взгляду детскому.

Усиливает ощущение инфантильности изображений почти однотонный фон: светло-оранжевый в «Весне», коричневый в «Зиме», синий в «Осени» и фиолетово-черный в «Лете».



Фото: Государственная Третьяковская галереяСерия «Времена года (новый примитив). Весна» художника Михаила Ларионова.

Панорама отечественной живописи первого двадцатилетия XX века включает более сотни полотен

И вот что интересно: если во второй половине XIX века изобразительное искусство освободилось от оков мифа, прежде незыблемых, по крайней мере, в отношении ню, то в XX столетии

Ларионов снова возвращается к первоосновам — не только европейским (Венеры), но и русским: «



Времена года» отсылают к нашему язычеству, а отнюдь не греко-римскому.

Уместно провести параллель с «Весной священной» — знаменитым балетом дягилевских «Русских сезонов»,
музыка которого была написана Игорем Стравинским в том же 1912 году.


Красавицы и спутницы жизни



За свою жизнь и даже за относительно недолгий русский период Михаил Ларионов сменил множество стилей, манер письма.


Что, в общем-то, было обычным явлением для авангарда.

Но необычно другое:

во всех экспериментах он сохранял светлый, удивительно оптимистичный, подчас даже праздничный взгляд на мир. Идиллия «Времен года», задорный эротизм «Венер», лучезарные квази-абстракции, для которых Ларионов придумал свой термин — «лучизм»...

Во всем, что делал Ларионов, чувствуется гармония с собой и с миром.

И, наверное, не в последнюю очередь это следствие его счастливой семейной жизни.

Наталья Гончарова, а не абстрактные венеры, была главной его красавицей и вдохновительницей.

Ее он изображал неоднократно, и некоторые из портретов можно будет увидеть на выставке Третьяковки.

Союз Ларионова и Гончаровой вообще уникален, причем по многим параметрам.

Во-первых, в артистической среде такие долгие и крепкие браки — в принципе редкость.

Во-вторых, это отношения не художника и музы (как, например, у Дали и Галы),

а двух равновеликих творческих личностей; без них обоих история авангарда немыслима.

И в-третьих, несмотря на стабильность их союза, сам его формат был далек от традиционного.

И дело вовсе не в том, что вплоть до 1955 года они не были ни венчаны, ни расписаны.



Обосновавшись в Париже, супруги дали друг другу нетипичную свободу: начиная
с 1920-х годов Ларионов нашел постоянную спутницу жизни и новую модель — библиотекаршу Александру Томилину,

которая жила в том же доме, что и он с Гончаровой.
В свою очередь, в жизни Гончаровой появился издатель Орест Розенфельд.


Нередко они отдыхали вчетвером;
в письмах друг другу Ларионов и Гончарова передавали приветы Оре и Шурочке.

И Розенфельд, и Томилина поддерживали художников: первый — заказами от издательства,
вторая — уходом и помощью по хозяйству.

Гончарова, не умевшая готовить, шутила, что, если в доме есть несколько женщин, старшая из них может ничего не делать.
И отмечала, что ревновать им друг к другу не стоит.




Фото: Отдел рукописей Государственной Третьяковской галереиН. С. Гончарова и М. Ф. Ларионов. Фотография. [Начало 1950-х, Лондон]

Апофеоз Верещагина

Третьяковская галерея представила главный выставочный проект сезона

Во время Второй мировой войны Розенфельд попал в концлагерь, Гончарова предпринимала отчаянные усилия для его вызволения.

И хотя ее труды оказались напрасны, он чудом остался жив, но после 1945 года уехал и женился на другой женщине.

Томилина же прожила с Ларионовым и Гончаровой вплоть до смерти последней, после чего стала законной супругой пожилого мэтра.

Правда, практического смысла в этом браке было больше, чем романтического:

тяжело больной художник чувствовал, что скоро и он уйдет в мир иной, а о его и Гончаровой живописном наследии и огромном архиве сможет позаботиться только Томилина.

И действительно, всю дальнейшую жизнь после смерти Ларионова она посвятила выполнению последней воли мужа:
передать то, что осталось от художников, на их родину.

Она же организовала единственную советскую выставку Ларионова — в 1980 году экспозиция была показана в Русском музее, а затем — в Третьяковской галерее.

Теперь же Ларионов возвращается к нам во всей полноте своего радостного гения.












Embarassed
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Показать сообщения:   
Начать новую тему   Ответить на тему    Список форумов 2-й Храм-на Скале"Aml Pages"- редактора -> 02_Художники Часовой пояс: GMT + 1
Страница 1 из 1

 
Перейти:  
Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете голосовать в опросах
Любознательность - это наша отличительная черта.


Powered by phpBB © 2001, 2005 phpBB Group
Вы можете бесплатно создать форум на MyBB2.ru, RSS